Поиск сообщества

ОМ ШРИ САИ РАМ!!! CЕРАФИМ ВЫРИЦКИЙ Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий (в миру Василий Николаевич Муравьев) родился 31 марта 1866 г. в деревне Вахромеево Арефинской волости Рыбинского уезда Ярославской губернии. 1 апреля 1866 г. во святом крещении он был наречен Василием. С ранних лет в отроке жило стремление к монашеской жизни. В 14 лет он получил от одного из старцев Александро-Невской Лавры пророческое благословение: до поры оставаться в миру, творить богоугодные дела, создать благочестивую семью, воспитать детей, а затем, по обоюдному согласию с супругой, принять монашество. Вся дальнейшая жизнь в миру стала для него подготовкой к жизни иноческой. Это был подвиг послушания, который длился более 40 лет... Годы старческого подвига отца Серафима в поселке Вырица (1930-1949) Воистину Гефсиманской стала для монашествующих ночь на 18 февраля 1932 г. В народе ее так и назвали - святой ночью. В те страшные часы гонители арестовали более пятисот иноков. Со словами: "Да будет воля Твоя!" - вступали на путь страданий бесчисленные сонмы верующих. К ноябрю 1933 г. число действующих храмов в Петербурге сократилось с 495 до 61. Монастыри и подворья были полностью разгромлены и разграблены. Даже колокольный звон к тому времени был запрещен. И вот - в то время, когда с куполов сбрасывали кресты, тысячами разоряли обители и храмы, когда в лагерях и тюрьмах томились десятки тысяч священнослужителей, в Вырице был воздвигнут нерукотворный, живой храм - чистое сердце отца. Серафима. Внешне неприметным, но действенным и обширным было его влияние на современников. Как важно было знать людям, что во всей этой неразберихе и кровавой круговерти существует островок прочной веры, спокойной надежды и нелицемерной Христовой любви! И каким великим мужеством и упованием на милость Божию нужно было обладать, чтоб написать в ту кровавую пору такие строки: Пройдет гроза над Русскою землею, Народу русскому Господь грехи простит. И крест святой Божественной красою На храмах Божиих вновь ярко заблестит. И звон колоколов всю нашу Русь Святую От сна греховного к спасенью пробудит, Открыты будут вновь обители святые, И вера в Бога всех соединит. (Иеросхимонах Серафим Вырицкий, около 1939 г.) Эти стихи передавались из уст в уста, распространялись в списках, достигали мест заточения и ссылок. Среди Гефсиманской ночи, поглотившей тогда всю Россию, сиял в Вырице светильник живой веры и не угасала надежда в людских сердцах... Явным чудом милости Божией было сохранение старца от ареста и расправы. В это трудно поверить, ведь репрессии прокатились повсюду, добравшись даже до самых глухих деревень. В безжалостной карательной машине оказалось перемолото несчетное число человеческих жизней и судеб, но никто не дерзнул поднять руку на кроткого старца. Воспоминания родственников и духовных чад о. Серафима, а также все официальные документы неопровержимо свидетельствуют: иеросхимонах Серафим (в миру Василий Николаевич Муравьев, 1866 года рождения) и схимонахиня Серафима (в миру Ольга Ивановна Муравьева, 1872 года рождения) никогда не подвергались задержанию, арестам и заточению... Вырица... Летом 1930 г. о. Серафим и его родные снимали маленький домик на Ольгопольской улице, затем около года квартировали на улице Боровой. С 1932 по 1945 гг. батюшка снимал часть комнат в доме № 7 по Пильному проспекту, принадлежавшем семейству провизора Владимира Томовича Томберга, а с 1945 г. Муравьевы жительствовали на Майском проспекте в доме № 41 (ныне 39), у хозяйки Лидии Григорьевны Ефимовой. Все это время батюшка тяжело болел. Тяжкие недуги причиняли о. Серафиму невыносимые страдания. Особенно беспокоили ноги - болели и отнимались. Однако старец мужественно переносил эти испытания. Никто никогда не слышал от о. Серафима ни единого стона, ни единой жалобы. После переезда в Вырицу к врачам он уже не обращался, говоря: "Буди на все воля Божия. Болезнь - это школа смирения, где воистину познаешь немощь свою..." Старец непрестанно за все благодарил Господа, воздавая Богу за болезнь свою большее благодарение, чем иные люди - за вожделенное здоровье. Батюшка часто назидал родных: "Никогда не надо просить у Господа ничего земного. Ему лучше нашего ведомо то, что нам полезно. Молитесь всегда так: "Предаю, Господи, себя, детей своих и всех родных и ближних в Твою святую волю". Искренне считая себя грешником, достойным всяческого наказания, старец постоянно просил всех молиться о спасении его души. Поначалу вырицкого подвижника посещали только епископ Петергофский Николай (Ярушевич) и другие, самые близкие духовные чада, но вскоре к блаженному старцу вновь устремился нескончаемый людской поток. Ехали к нему богомольцы из северной столицы и других городов, стекались жители Вырицы и окрестных селений... Всем хотелось собственными глазами увидеть праведника, побыть рядом с ним хоть минутку и получить его благословение. Год за годом, изо дня в день шли вереницей паломники к отцу. Серафиму. В иные дни это были сотни посетителей, которые с раннего утра и до глубокой ночи "осаждали" келлию старца. Часто приезжали целыми группами или семьями. Обеспокоенные родные пытались оградить батюшку от излишних встреч, опасаясь за его и без того слабое здоровье, но в ответ подвижник твердо сказал: "Теперь я всегда буду нездоров... Пока моя рука поднимается для благословения, буду принимать людей!" Отец. Серафим всякий раз сам вызывал к себе тех, кому он был тогда нужнее. Его отзывчивое сердце каким-то особым чутьем всегда улавливало истинное горе в массе пришедшего к нему народа. Каким образом старец находил этих людей, оставалось загадкой - обычно на крыльцо выходила келейница и приглашала пройти в келлию того или иного человека, называя, как правило, его имя и место, откуда он прибыл. "Он взял на Себя наши немощи и понес болезни" (Мф. 8, 17). Батюшка так сопереживал своим чадам, что воистину был готов отдать жизнь за их исцеление. За такую любовь Господь и даровал вырицкому старцу слово великой духовной мудрости, слово врачевания немощных душ, слово истинного предвидения и пророчества... От одного слова батюшки Серафима, от одного прикосновения его руки на душе становилось веселее, легче. Особенно в минуты душевного смущения. Батюшка называл всех ласкательно: "Милые, родные, любимые..." Обнимал, целовал в голову, гладил, лечил и ободрял ласковой шуткой. Говорил, чаще всего, очень тепло, просто, без витиеватых нравоучений. Почти всегда улыбался. Что-то бесконечно родное, отеческое, ощущалось во всем облике и в обращении этого доброго старца. Для батюшки не существовало возраста, национальности, общественного положения его посетителей - все были для него любимыми чадами, со всеми он обращался по-отечески ласково. Более того, он обращался с ними как с чадами больными - осторожно, с необыкновенным теплом и нежностью, снисходя к их духовным немощам. Бывало, прибывшие издалека усталые богомольцы подолгу ждали своей очереди, чтобы пройти к батюшке за благословением или для духовной беседы. Однако, пробыв даже недолгое время в келлии старца, выходили возродившимися и просветленными. Не обращая внимания на недомогание, о. Серафим всегда умел быть бодрым и жизнерадостным, и от этого скорбь и печаль уходили из сердец человеческих. Для множества страждущих о. Серафим был благодетелем, который не только помогал духовно, но и практическими советами, устройством на работу, а также и деньгами через добрых людей. Благодарно принимая пожертвования от посетителей, старец зачастую сразу же раздавал их тем, кто терпел нужду. До последних дней своей земной жизни батюшка Серафим поддерживал, как мог, любимое детище св. прав. Иоанна Кронштадтского - Пюхтицкий Успенский женский монастырь в Эстонии. Вырицкого старца знали и любили насельницы обители, многие из которых именно по его благословению приняли монашество. Батюшку неоднократно приглашали туда на жительство и даже приготовили для него там прекрасный домик. Затем в этом домике стала жить ушедшая на покой игумения Ангелина со своей келейницей. По сей день с необычайным благоговением и любовью хранят в Пюхтице память об о. Серафиме Вырицком, ежедневно поминают и его родственников на проскомидии и на Псалтири. Значительную часть доброхотных даяний своих многочисленных посетителей старец передавал в вырицкий Казанский храм, остальное - нуждающимся людям. "Да как же я буду выглядеть перед Господом, если деньги себе оставлю! - неоднократно слышали от него близкие. - Если у вас в кошельке есть рубль - раздайте его неимущим, оставив себе копейку, и у вас никогда не будут переводиться деньги. Давайте, не жалея, тогда и Бог вознаградит вас! Будете жалеть да роптать - последнего лишитесь..." Сам же батюшка несказанно радовался, отдавая последнее. Уж у него-то ничего не залеживалось. Какие-либо вещи принесенные в дар или продукты - фрукты, сласти, хлеб, - все тут же раздаривалось другим посетителям, расходилось по рукам неимущих или прибывших издалека паломников. Все два десятилетия на вырицких квартирах его бессменно окружала одна и та же скромная обстановка - небольшой столик, кожаное потертое кресло, пара стульев, узенькая железная кровать. По детской простоте своей души старец всегда проявлял ту же простоту и в отношении своей внешности. Потертый ватный подрясничек, старенькая полинявшая ряса, все та же летом и зимою теплая скуфеечка - составляли все его одеяние. Если батюшке приносили какие-нибудь новые вещи, он всегда находил, кому их отдать. Подвиги поста, бдения и молитвы, которые в течение двух десятилетий смиренно нес вырицкий старец, можно сравнить лишь с подвигами древних аскетов-отшельников. Отец Серафим был необыкновенно строг к себе от первых шагов в подвижничестве до самой кончины. Никаких послаблений - пост, бдение и молитва, и еще раз - пост, бдение и молитва... Вспоминая подвиги о. Серафима, родные и близкие батюшки говорят: "Обыкновенному человеку смотреть без слез на все это было просто невозможно..." В понедельник, среду и пятницу старец вообще не принимал никакой пищи, а иногда ничего не вкушал и по нескольку дней подряд. Окружающим порой казалось, что о. Серафим обрекает себя на голодную смерть. То, что он ел в те дни, когда принимал пищу, едой можно было назвать с большим трудом: в некоторые дни батюшка вкушал часть просфоры и запивал ее святой водой, в иные - не съедал и одной картофелины, а иногда ел немного тертой моркови. Крайне редко пил чай с очень малым количеством хлеба. Пища на самом деле была для подвижника как бы лекарством. При этом в своих непрестанных трудах на пользу ближних он проявлял завидную бодрость и неутомимость. Об о. Серафиме можно было сказать: "Он питается Святым Духом". Истонченная плоть старца была воистину прозрачным покровом его чистейшей души, светящейся любовью. Тонкие, с прожилками руки, впалые щеки и, при этом - огромные голубые глаза, которые более всего поражали людей в дивном облике вырицкого подвижника. Из них смотрело на землю н е б о. Они-то буквально пронзали души и сердца посетителей, проникая в самые сокровенные их уголки. Богомольцы сравнивали глаза о. Серафима - по силе их проникновенности - с глазами прп. Серафима Саровского на его прижизненных портретах. В святом Серафиме Вырицком будто воскрес великий саровский подвижник... Подражая своему небесному учителю, вырицкий старец принял на себя новый подвиг . После переезда в дом на Пильном проспекте он молился в саду на камне перед иконой Саровского чудотворца. Это бывало в те дни, когда несколько улучшалось здоровье старца. Первые свидетельства о молении святого Серафима Вырицкого на камне относятся к 1935 г., когда гонители обрушили на Церковь новые страшные удары. На протяжении 10 лет совершал старец свой непостижимый подвиг. Это было воистину мученичество во имя любви к ближним. Со многими горячими слезами умолял Господа подвижник о возрождении Русской Православной Церкви и о спасении всего мира. Это был великий плач о всем человечестве; это была святая скорбь о мире, не ведающем Бога и любви Его. Сердце старца было исполнено невыразимой жалости ко всем заблудшим и погибающим. Отец Серафим молился за всех людей - верующих и неверующих, за врагов и гонителей Церкви, желая вечного спасения всем до единого человека. Это была великая молитва покаяния за грехи людские. Такие молитвы удерживают мир от катастрофы... Сама жизнь старца была молитвою за весь мир, но она не удаляла его и от частного служения людям. Чем грешнее был человек, который приходил к отцу Серафиму, тем больше батюшка жалел его и слезно за него молился. Смиренное сердце подвижника необыкновенно скорбело от того, что кто-то, может быть, будет страдать целую вечность! Любовь старца не могла понести такого... Домашние воистину не знали, когда он спит, да и спал ли он вообще... "Бывало, заглянешь ночью в келлию батюшки, чтобы узнать - не нужна ли какая помощь, а он, обливаясь слезами, тянет к небу свои прозрачные руки, ничего не замечая вокруг..." - рассказывают родные о. Серафима. В течение дня у старца собиралось множество записок о здравии и об упокоении, которые оставляли посетители, испрашивая его святых молитв. Ночами батюшка со слезами и сердечными воздыханиями читал все эти записочки. Сколько людей получало благодатную помощь Божию через молитвы старца! На следующий день записочки обязательно относили к престолу в вырицкий Казанский храм, а батюшка совершенно искренне говорил: "Да какой же из меня молитвенник? Я же лежу..." По неизреченной милости Божией и по подвигу своему отец Серафим Вырицкий стал живым храмом Святого Духа. Служение в этом живом храме не прекращалось ни днем, ни ночью. Старец непрестанно взывал ко Господу, умоляя Всевышнего о спасении России и ее народа. Отец Серафим был человеком необыкновенно высокой созерцательной жизни. На нем исполнилось обетование Господа: "Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе" (Мк. 9, 1). Случалось, что старец на несколько дней прекращал прием посетителей, оставаясь в уединении и безмолвии. В такие моменты домашние старались ничем не нарушать покой батюшки, а на калиточке появлялось объявление, что в ближайшее время приема не будет. Эти дни и ночи подвижник посвящал молитвенному созерцанию. Такое бывало не часто, но именно тогда старец, видимо, получал откровения от Господа и укреплялся для дальнейших подвигов. "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Мф. 5, 8). (см. также созвучный материал о медитации) Не раз после этого родные батюшки Серафима слышали от него многозначительное и задумчивое: "А т а м-т о как хорошо будет! Если бы вы только знали, как т а м будет хорошо..." Другими словами - не передать ощущений в душе от духовных созерцаний. Он мог сказать подобно апостолу Павлу: "Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его. А нам Бог открыл это Духом Своим... что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святаго, соображая духовное с духовным" (1 Кор. 2, 9-10, 13). Источник:http://spiritual.ru/saint/pravosl/sfmvyr.html ДА БУДУТ СЧАСТЛИВЫ ВСЕ МИРЫ!!!