«Будда, мозг и нейрофизиология счастья."

ОМ ШРИ САИ РАМ!!!

 

В своей книге, известный тибетский мастер Мингьюр Ринпоче, объединяя древнюю мудрость буддизма с последними открытиями западной науки, показывает, как можно жить более здоровой и счастливой жизнью при помощи медитации.
Ринпоче был лично выбран Его Святейшеством Далай-ламой для участия в медицинских исследованиях эффектов медитации в Вейсмановской лаборатории нейрофизиологии и функционирования мозга Университета Висконсина.

https://www.youtube.com/watch?v=_RGfG3pU4Vo

 

Мингьюр Ринпоче сейчас  ушел из монастыря в неизвестном направлении, написав письмо что скоро они ( близкие,ученики)все встретяться.

 

Йонге Мингьюр Ринпоче родился в 1975 году в небольшой гималайской деревушке на границе Тибета и Непала. Для сына признанного мастера тибетского буддизма Тулку Ургьена Ринпоче практика медитации с ранних лет стала образом жизни. Он часто убегал из дома, чтобы предаться уединенному созерцанию в пещерах неподалеку от родной деревни. Тем не менее, в эти ранние детские годы его преследовал такой серьезный недуг как паническое расстройство, что практически исключало возможность общения со сверстниками и омрачало радость созерцания идиллических картин окружающей природы.

В возрасте девяти лет вместе со своим отцом Ринпоче отправился изучать техники медитации в уединенный монастырь Наги Гомпа, расположенный над долиной Катманду. Почти три года Тулку Ургьен наставлял его в практике глубоких методов Махамудры и Дзогчена, – учений, которые считаются тайными и, как правило, доступны лишь для опытных адептов. Получив подробные указания и разъяснения от отца, юный ученик должен был медитировать до тех пор, пока не обретал непосредственный опыт постижения их сути.

Когда ему исполнилось одиннадцать, Мингьюр Ринпоче был приглашен в Северную Индию, в монастырь Шераб Линг – резиденцию Е.С. Тай Ситу Ринпоче и один из главных монастырей линии Кагью. Находясь там, он постигал мудрость учений, которые принес в Тибет великий переводчик Марпа, и осваивал ритуалы традиции Кагью под руководством опытного мастера по выполнению ретритов Ламы Цултрима. В возрасте двенадцати лет он был официально признан Е.С. Тай Ситу Ринпоче как седьмое воплощение Йонге Мингьюра Ринпоче.

 

ОМ ШАНТИ ШАНТИ ШАНТИХИ!!!

Нашла эту книгу на торрентах, разбитую на главы, так удобнее слушать.

Невероятно интересная книга на стыке буддизма и нейрофизиологии.

 

Према, спасибо!! Это - вещь! 

 

Захотелось найти ее в текстовом варианте, чтобы законспектировать некоторые места.

 

Щедро делюсь.

 

Одним из самых первых уроков, полученных мною от отца, было то, что буддисты

считают ум не отдельной сущностью, а скорее постоянно разворачивающимся опытом.

Я помню, что сидел тогда в учебном помещении его монастыря в Непале в окружении

учеников со всех концов света, и эта идея поначалу показалась мне очень

странной. В этой небольшой комнате, обшитой деревянными панелями, нас было так

много, что едва можно было двигаться. Но из окон я мог видеть огромное

пространство с горами и лесами. А мой отец сидел там очень собранный, не обращая

внимания на духоту, вызванную таким количеством людей, и говорил: «На самом деле

то, что мы считаем своей личностью, «своим умом», «своим телом», «собой», — это

иллюзия, создаваемая непрерывным потоком мыслей, эмоций, ощущений и восприятий».

Я не знаю, что подействовало на меня: абсолютная убеждённость моего отца,

говорившего на основании собственного опыта, физический контраст между ощущением

зажатости на скамейке между другими учениками и видом открытого пространства из

окна, а может, и то и другое, но в тот момент, как говорят на Западе, во мне

что-то просто «щёлкнуло». У меня появилось переживание свободы от разграничения

между мыслями «мой» ум, «я» сам и возможностью просто ощущать бытие так же

открыто и распахнуто, словно это простор небес и сияние горных вершин за окном.

Позже, когда я попал на Запад, мне приходилось слышать, как многие психологи

сравнивают переживание «ума» или «себя» с просмотром кинофильма. Как они

объясняли, во время просмотра кинофильма нам кажется, что мы воспринимаем

постоянный поток звуков и движения, когда через проектор по очереди проходят

отдельные кадры. Однако восприятие было бы совершенно иным, если бы мы имели

возможность просматривать фильм кадр за кадром.

Именно так мой отец начинал учить меня смотреть на мой ум. Если просто наблюдать

за каждой мыслью, каждым чувством и ощущением, проносящимся в уме, то иллюзия

ограниченного «я» исчезает, сменяясь гораздо более спокойным, просторным и

безмятежным чувством осознавания.

А от других учёных я узнал, что поскольку опыт

изменяет нейронную структуру мозга, то, наблюдая за умом таким образом, мы можем

изменять ту межклеточную болтовню, что постоянно воспроизводит ощущение нашего

«я».

Еще важный фрагмент. Важный для всех людей, изнемогающих под тяжестью привычек.

Может, для людей с медицинским/биологическим образованием

это и не откровения вовсе, но мне эта информация показалось очень любопытной и общечеловечески полезной.

 

Но вернёмся к мозгу: говоря самым простым «человеческим» языком, большая часть

мозговой деятельности, судя по всему, связана с особым классом клеток,

называемых нейронами. Нейроны — очень общительные клетки, они любят болтать. В

каком-то смысле они похожи на озорных школьников, которые постоянно шепчутся и

передают друг другу записки, с той лишь разницей, что тайные разговоры между

нейронами касаются главным образом ощущений, движений, решения проблем,

формирования памяти и порождения мыслей и эмоций.

По своему виду эти болтливые клетки очень похожи на деревья, так как состоят из

ствола, именуемого аксоном, и ветвей, которые они вытягивают по направлению друг

к другу, чтобы обмениваться сообщениями как с соседями-нейронами, так и с

другими нервными клетками, находящимися в мышцах, кожных покровах, жизненно

важных органах и органах чувств [6]. Сообщения передаются через микроскопические

промежутки между ближайшими ветвями, которые называются синапсами. В

действительности сообщения передаются через эти промежутки в форме химических

веществ — нейромедиаторов, создающих электрические сигналы, которые можно

измерить с помощью электроэнцефалографа. В наши дни некоторые из этих

нейромедиаторов хорошо известны — например, серотонин, который играет важную

роль при депрессивных состояниях; дофамин, химическое вещество, связанное с

ощущением удовольствия; эпинефрин, более известный как адреналин, который часто

выделяется в ответ на стресс, тревогу и страх, но также важен для внимательности

и бдительности. На научном языке передача единичного электрохимического сигнала

от одного нейрона к другому называется потенциалом действия, что для меня звучит

также странно, как слово пустотность, наверное, звучит для людей, которые

никогда не изучали буддизм.

Понимание активности нейронов не имело бы слишком большого значения для вопросов

страдания или счастья, если бы не две важные детали. Когда нейроны контактируют

друг с другом, между ними образуется связь, очень похожая на давнюю дружбу. У

них вырабатывается привычка передавать туда и обратно одни и те же типы

сообщений, подобно тому, как старые друзья склонны подкреплять суждения друг

друга о людях, событиях и переживаниях. Эти связи становятся биологической

основой для многих так называемых привычек ума — своего рода «условных

рефлексов», которые у нас вырабатываются по отношению к определённым видам

людей, мест и предметов.

Можно привести очень простой пример: если бы меня в очень раннем детстве

напугала собака, то в моём мозге сформировался бы набор нейронных связей,

соответствующий физическому ощущению страха, с одной стороны, и идее «собаки —

ужасные» — с другой. При моей следующей встрече с собакой нейроны из того же

самого набора начинали бы снова болтать друг с другом, напоминая мне, что

«собаки — ужасные». И каждый раз эта болтовня становилась бы всё громче и

убедительнее, пока не стала настолько укоренившейся привычкой, что мне

достаточно лишь подумать о собаках, чтобы моё сердце начинало колотиться и я

покрывался потом.

Но представьте себе, что однажды я посетил друга, у которого есть собака.

Вначале я мог испугаться, услышав, как она залаяла на мой стук в дверь, и

увидев, как она кинулась меня обнюхивать. Но через какое-то время собака бы ко

мне привыкла, уселась у моих ног или у меня на коленях, а может быть, даже

начала бы меня лизать так радостно и ласково, что мне практически пришлось бы её

отталкивать.

В мозге собаки происходит следующее: набор нейронных связей, ассоциирующихся с

моим запахом и со всеми ощущениями, которые подсказывают ей, что хозяин меня

любит, создаёт модель, эквивалентную мысли: «Ага, это отличный человек!» Тем

временем в моём собственном мозге начинает перекличку новый набор нейронных

связей, ассоциирующихся с приятными физическими ощущениями, и я начинаю думать:

«Ага, собаки могут быть хорошими!» И каждый раз, когда я буду посещать своего

друга, новая модель будет укрепляться, а старая ослабевать до тех пор, пока я в

конце концов вообще не перестану бояться собак.

На языке неврологии эта способность замещать старые нейронные связи новыми

называется «нейронной пластичностью». По-тибетски такая способность именуется ле

су рун ва, что можно примерно перевести как «гибкость» или «податливость». Вы

можете использовать любой из этих терминов на вечеринке и будете выглядеть очень

умными. Смысл тут состоит в том, что на клеточном уровне повторяющийся опыт

может изменять схему работы мозга. Вот какое почему стоит за тем, как буддийские

учения устраняют привычки ума, ведущие к переживанию страданий.