dar Опубликовано 29 мая, 2009 Поделиться Опубликовано 29 мая, 2009 Хочу представить творчество суфийского поэта АЛ-ФАРИД ИБН АЛ-ФАРИД ИБН (1181–1234), арабский суфийский поэт. Родился в 1181 в Каире, в благочестивой семье, заботившейся о богословском образовании сына, обучавшемуся шафиитскому (шафииты – сторонники одной из четырех религиозно-правовых школ, придерживающихся умеренных, компромиссных взглядов) праву – шариату. Позже обратился к суфизму и несколько лет провел в уединении на горе Мокаттам (под Каиром), занимаясь аскезой и предаваясь размышлениям. После смерти отца, при котором он находился некоторое время, прервав отшельничество, Ибн ал-Фарид вернулся к аскетической жизни и странствиям в поисках истины. Около пятнадцати лет провел в Мекке. В Каир возвратился с почетом, как ревностный служитель религии. Читал проповеди в ал-Азхаре, соборной мечети Каира, которые часто посещал султан ал-Камиль. Умер Ибн ал-Фарид в Каире в 1234. Был похоронен у подножья горы Мокаттам в «долине немощных». Тонкий, впечатлительный человек, не отступавший от канонов аскезы, Ибн ал-Фарид стремился достичь состояния единения с Богом («вахда»). Для обретения такого состояния суфии ограждают себя от мира, умерщвляют плоть, предаются «зикру», т.е. повторению определенных формул, слов, сопровождаемому иногда музыкой, танцами. Этот ритуал помогает пройти путь («тарикат») к конечному состоянию «фана», в котором к суфию приходит откровение («кашф») и его взор озаряется видением Истины. Совершается любовное соитие любящего с Возлюбленной, с Богом. Тема страстной любви, в которой любящий теряет свое «я», пронизывает всю поэзию Ибн ал-Фарида. Наиболее известными циклами стихов, выражающих мистические искания Ибн ал-Фарида, являются Винная касыда и Путь праведника (или Большая таийа). Винная касыда представляет собой гимн вину, погружающему человека в состояние отрешенности от мирских дум и забот и близком к «фана». Поэтому вино, виночерпий и опьянение, виноградная лоза становятся поэтическими символами суфийского «пути». «Тело – наш виноградник, а дух в нас – вино», «Мне сказали, что пьют только грешники. Нет! Грешник тот, кто не пьет этот льющийся свет», «Мне открывает тайну опьяненье, закрытую для трезвого ума» (перевод З.Миркиной). В сочинении Путь праведника рисуются мучительные переживания, сопровождающие восхождение к Богу. Ибн ал-Фарид – один из немногих поэтов-суфиев, а может быть и единственный, кто смог так остро и точно выразить, что путь к Богу (как у Христа путь на Голгофу) идет через страдание, боль, муки, через отказ от покоя. «Что мне покой? Не любя и не веря, жить? – Свой покой я бросаю в пожар... Радость горенья, богатство потери!...», «Сладкая боль – бесконечность терпенья, тайная рана – богатство мое». Он пишет о «счастье муки», о священном и неистовом огне любви, в котором может сгореть возлюбленный (как мотылек, летящий на огонь свечи и сгорающий в нем, – еще один из суфийских образов), о любви, подобной смерти. И эта любовь, эти муки отрешения от своего «я» должны привести к единению с Богом, лицезрению Истины. «Я сам исчез, и только ты одна моим глазам, глядящим внутрь, видна. Так, полный кубок пригубя, себя забыв, я нахожу тебя». Ибн ал-Фарид, страстно стремившийся к растворению в Боге, оставался мыслителем. Сознание оставалось для него барьером, препятствующим переходу за черту, где происходит полная утрата себя в объекте любви, подлинное единение любящего с Возлюбленной, но и реальная гибель, смерть. Сознание возвращало его к его «я». отрывало от Бога, разрушало единство: «Когда ж, опомнясь, вижу вновь черты земного мира, – исчезаешь ты». И Бог-Возлюбленная бросает ему гневный упрек. «Но ты не входишь, ты стоишь вовне, не поселился, не живешь во мне. И мне в себя войти ты не даешь, и потому все эти клятвы – ложь. Как страстен ты, как ты велеречив, но ты – все ты. Ты есть еще, ты жив». Было немало суфиев, которые переступали порог жизни и смерти, соединяясь таким образом с Богом, к которому были устремлены. Ибн ал-Фарид, подобно другим мыслителям, пережившим опыт мистического постижения Истины (ал-Газали, Ибн Араби, Ибн Сина), сохранял свое разумное «я» и попытался описать пережитое им состояние близости к Бытию, Единому, Богу. Это переживание помогло ему выработать особое, свойственное суфиям, отношение к миру, понимание себя как личности, понимание веры как веры личной, обретенной в мучительных поисках, а не готовой, предложенной богословами. Эту веру Ибн ал-Фарид готов был отстаивать, отвечая за нее только перед Богом. «И пусть меня отторгнет целый свет! – Его сужденье – суета сует. Тебе открыт, тебя лишь слышу я, и только ты – строжайший мой судья». Глубина переживаний, мысли, выраженные в поэмах Ибн ал-Фарида, эмоциональное напряжение, пронизывающее его стихи, определили их уникальность – они справедливо считаются шедеврами средневековой арабской поэзии. *** Не ум, а сердце любит, и ему Понятно непонятное уму. А сердце немо. Дышит глубина, Неизреченной мудрости полна. И в тайне тайн, в глубинной той ночи Я слышал приказание: "Молчи!" Пускай о том, что там, в груди, живет, Не знают ребра и не знает рот. Пускай не смеет и не сможет речь В словесность бессловессное облечь. Солги глазам и ясность спрячь в туман - Живую правду сохранит обман. Прямые речи обратятся в ложь, И только притчей правду сбережешь. И тем, кто просит точных, ясных слов, Я лишь молчанье предложить готов. Я сам, любовь в молчанье углубя, Храню ее от самого себя, От глаз и мыслей и от рук своих, - Да не присвоят то, что больше их: Глаза воспримут образ, имя - слух, Но только дух обнимет цельный дух! А если имя знает мой язык, - А он хранить молчанье не привык,- Он прокричит, что имя - это ты, И ты уйдешь в глубины немоты. И я с тобой. Покуда дух - живой, Он пленный дух. Не ты моя, я - твой. Мое стремление тобой владеть Подобно жажде птицу запереть. Мои желанья - это западня. Не я тебя. а ты возьми меня В свою безмерность, в глубину и высь, Где ты и я в единое слились, Где уши видят и внимает глаз... О, растворения высокий час. Простор бессмертья, целостная гладь - То, что нельзя отдать и потерять. Смерть захлебнулась валом бытия, И вновь из смерти возрождаюсь я. Но я иной. И я, и ты, и он - Все - я. Я сам в себе не заключен. Я отдал все. Моих владений нет, Но я - весь этот целокупный свет. Разрушил дом и выскользнул из стен, Чтоб получить вселенную взамен. В моей груди, внутри меня живет Вся глубина и весь небесный свод. Я буду, есмь, я был еще тогда, Когда звездою не была звезда. Горел во тьме, в огне являлся вам, И вслед за мною всех вас вел имам. Где я ступал, там воздвигался храм, И кибла киблы находилась там. И повеленья, данные векам, Я сам расслышал и писал их сам. И та, кому в священной тишине Молился я, сама молилась мне. О, наконец-то мне постичь дано: Вещающий и слышащий - одно! Перед собой склонялся я в мольбе, Прислушивался молча сам к себе. Я сам молил, как дух глухонемой, Чтоб в мой же слух проник бы голос мой. Чтоб засверкавший глаз мой увидал Свое сверканье в глубине зеркал. Да упадет завеса с глаз моих! Пусть будет плоть прозрачна, голос тих, Чтоб вечное расслышать и взглянуть В саму неисчезающую суть, Священную основу всех сердец, Где я - творение и я - творец. Аз есмь любовь. Безгласен, слеп и глух Без образа - творящий образ дух. От века сущий, он творит, любя, Глаза и уши, чтоб познать себя. На шпильках и Яшода 2 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
c-m Опубликовано 29 мая, 2009 Поделиться Опубликовано 29 мая, 2009 Спасибо за прекрасные стихи :luck: Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
dar Опубликовано 29 мая, 2009 Автор Поделиться Опубликовано 29 мая, 2009 Касыда о вине (хамрийя). Прославляя любовь, мы испили вина. Нам его поднесла молодая Луна. Мы пьяны им давно. С незапамятных лет Пьем из кубка Луны заструившийся свет. И, дрожащий огонь разведя синевой, Месяц ходит меж звезд, как фиал круговой. О вино, что древнее, чем сам виноград! Нас зовет его блеск, нас манит аромат! Только брызги одни может видеть наш глаз, А напиток сокрыт где-то в сердце у нас. Уши могут вместить только имя одно, Но само это имя пьянит, как вино. Даже взгляд на кувшин, на клеймо и печать Может тайной живой, как вином, опьянять. Если б кто-нибудь мертвых вином окропил, То живыми бы встали они из могил; А больные, отведавши винной струи, Позабыли б всю боль, все недуги свои, И немые о вкусе его говорят, И доплывший с востока его аромат Различит даже путник, лишенный чутья, Занесенный судьбою в иные края. И уже не заблудится тот никогда, В чьей ладони фиал, как в потемках звезда. И глаза у слепого разверзнутся вдруг, И глухой различит еле льющийся звук, Если только во тьме перед ним просверкал, Если тайно блеснул этот полный фиал. Пусть змеею ужален в пути пилигрим - До хранилищ вина он дойдет невредим. И, на лбу бесноватым чертя письмена, Исцеляют их дух возлияньем вина. А когда знак вина на знаменах войны,- Сотни душ - как одна, сотни тысяч пьяны. О вино, что смягчает неистовый нрав, Вспышку гнева залив, вспышку зла обуздав! О вино, что способно весь жизненный путь Во мгновенье одно, озарив, повернуть - Влить решимость в умы и величье в сердца, Вдохновенным и мудрым вдруг сделать глупца! "В чем природа вина?" - раз спросили меня. Что же, слушайте все: это свет без огня; Это взгляд без очей и дыханье без уст; Полный жизни простор, что таинственно пуст; То, что было до всех и пребудет всегда; В нем прозрачность воды, но оно не вода; Это суть без покрова, что лишь для умов, Неспособных постичь, надевает покров О создатель всех форм, что, как ветер сквозной, Сквозь все формы течет, не застыв ни в одной,- Ты, с кем мой от любви обезумевший дух Жаждет слиться! Да будет один вместо двух! Пращур мой - этот сок, а Адам был потом Моя мать - эта гроздь с золотистым листом. Тело - наш виноградник, а дух в нас - вино, Породнившее всех, в сотнях тысяч - одно. Без начала струя, без конца, без потерь,- Что есть "после", что "до" в бесконечном "теперь"? Восхваленье само есть награда наград, И стихи о вине, как вино, нас пьянят. Кто не пил, пусть глядит, как пьянеет другой, В предвкушении благ полон вестью благой. Мне сказали, что пьют только грешники. Нет! Грешник тот, кто не пьет этот льющийся свет. И скиталец святой, и безгрешный монах, Опьянев от него, распростерлись во прах. Ну, а я охмелел до начала всех дней И останусь хмельным даже в смерти своей. Вот вино! Пей его! Если хочешь, смешай С поцелуем любви,- пусть течет через край! Пей и пой, не теряя священных минут, Ведь вино и забота друг друга бегут. Охмелевший от жизни поймет, что судьба - Не хозяйка его, а всего лишь раба. Трезвый вовсе не жил - смысл вселенский протек Мимо губ у того, кто напиться не мог. Пусть оплачет себя обнесенный вином - Он остался без доли на пире земном. Перевод З.Миркиной На шпильках и Яшода 2 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
marianna Опубликовано 30 мая, 2009 Поделиться Опубликовано 30 мая, 2009 ..Тонкий, впечатлительный человек, не отступавший от канонов аскезы, Ибн ал-Фарид стремился достичь состояния единения с Богом наверное все суфии такие, их характерные черты по крайней мере почему-то именно такая ассоциация на них Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Флейта-Позвоночник Опубликовано 31 мая, 2009 Поделиться Опубликовано 31 мая, 2009 Все разные...Хафиза с Хайямом я бы такими тонкими натурами не назвала. "Рыба утку спросила: "Вернётся ль вода Что вчера утекла?Если да - то когда? Утка ей отвечала: "Когда нас поджарят Разрешит все вопросы сковорода!" "Когда трезв - замыкаюсь, как в панцире краб, Когда пьяный - то делаюсь разумом слаб Есть мгновенбе меж трезвостью и опьянением - Это - Высшая Правда, и я - её раб!" Но да, суфии чаще бхакты, чем джнаниПлюс национальный менталитет делает дело. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
СаиМа Опубликовано 12 мая, 2014 Поделиться Опубликовано 12 мая, 2014 Ибн аль Фарид «Большая касыда (тайна)»О, счастье муки.. священный и неистовый огонь любви.. сгораю я в тебе......http://youtu.be/ZYUN3OlYFgY Ибн аль Фарид «Большая касыда (тайна)» (Перевод Зинаиды Миркиной) Глаза поили душу красотой...О, мирозданья кубок золотой!И я пьянел от сполоха огней,От звона чаш и радости друзей.Чтоб охмелеть, не надо мне вина -Я напоен сверканьем допьяна.Любовь моя, я лишь тобою пьян,Весь мир расплылся, спрятался в туман,Я сам исчез, и только ты однаМоим глазам, глядящим внутрь, видна.Так, полный солнцем кубок при губя,Себя забыв, я нахожу тебя.Когда ж, опомнясь, вижу вновь чертыЗемного мира,- исчезаешь ты.И я взмолился: подари меняЕдиным взглядом здесь, при свете дня,Пока я жив, пока не залилаСознанье мне сияющая мгла.О, появись или сквозь зыбкий мракИз глубины подай мне тайный знак!Пусть прозвучит твой голос, пусть в ответМоим мольбам раздастся только: "Нет!"Скажи, как говорила ты другим:"Мой лик земным глазам неразличим".Ведь некогда раскрыла ты уста,Лишь для меня замкнулась немота.О, если б так Синай затосковал,В горах бы гулкий прогремел обвал,И если б было столько слезных рек,То, верно б, Ноев затонул ковчег!В моей груди огонь с горы ХоривВнезапно вспыхнул, сердце озарив.И если б не неистовство огня,То слезы затопили бы меня,А если бы не слез моих поток,Огонь священный грудь бы мне прожег.Не испытал Иаков ничегоВ сравненье с болью сердца моего,И все страданья Иова - ручей,Текущий в море горести моей.Когда бы стон мой услыхал Аллах,Наверно б, лик свой он склонил в слезах.О, каравана добрый проводник,Услышь вдали затерянного крик!Вокруг пустыня. Жаждою томим,Я словно разлучен с собой самим.Мой рот молчит, душа моя нема,Но боль горит и говорит сама.И только духу внятен тот язык -Тот бессловесный и беззвучный крик.Земная даль - пустующий чертог,Куда он вольно изливаться мог.И мироздание вместить смоглоВсе, что во мне сверкало, билось, жгло -И, истиной наполнившись моей,Вдруг загорелось сонмами огней.И тайное мое открылось вдруг,Собравшись в солнца раскаленный круг.Как будто кто-то развернул в тишиСвященный свиток - тайнопись души.Его никто не смог бы прочитать,Когда б любовь не сорвала печать.Был запечатан плотью тайный свет,Но тает плоть - и тайн у духа нет.Все мирозданье - говорящий дух,И книга жизни льется миру в слух.А я... я скрыт в тебе, любовь моя.Волною света захлебнулся я.И если б смерть сейчас пришла за мной,То не нашла б приметы ни одной.Лишь эта боль, в которой скрыт весь "я",-Мой бич? Награда страшная моя!Из блеска, из надмирного огняНа землю вновь не высылай меня.Мне это тело сделалось чужим,Я сам желаю разлучиться с ним.Ты ближе мне, чем плоть моя и кровь,-Текущий огнь, горящая любовь!О, как сказать мне, что такое ты,Когда сравненья грубы и пусты!Рокочут речи, как накат валов,А мне все время не хватает слов.О, этот вечно пересохший рот,Которому глотка недостает!Я жажду жажды, хочет страсти страсть,И лишь у смерти есть над смертью власть.Приди же, смерть! Сотри черты лица!Я - дух, одетый в саван мертвеца.Я весь исчез, мой затерялся след.Того, что глаз способен видеть,- нет.Но сердце мне прожгла внезапно вестьИз недр: "Несуществующее есть!"Ты жжешься, суть извечная моя,-Вне смерти, в сердцевине бытия,Была всегда и вечно будешь впредь.Лишь оболочка может умереть.Любовь жива без губ, без рук, без тел,И дышит дух, хотя бы прах истлел.Нет, я не жалуюсь на боль мою,Я только боли этой не таю.И от кого таиться и зачем?Перед врагом я буду вечно нем.Он не увидит ран моих и слез,А если б видел, новые принес.О, я могу быть твердым, как стена,Но здесь, с любимой, твердость не нужна.В страданье был я терпеливей всех,Но лишь в одном терпенье - тяжкий грех:Да не потерпит дух мой ни на мигРазлуку с тем, чем жив он и велик!Да ни на миг не разлучится с той,Что жжет его и лечит красотой.О, если свой прокладывая путь,Входя в меня, ты разрываешь грудь,-Я грудь раскрыл - войди в нее, изволь,-Моим блаженством станет эта боль.Отняв весь мир, себя мне даришь ты,И я не знаю большей доброты.Тебе покорный, я принять готовС великой честью всех твоих рабов:Пускай меня порочит клеветник,Пускай хула отточит свой язык,Пусть злобной желчи мне подносят яд -Они мое тщеславье поразят,Мою гордыню тайную гоня,В борьбу со мною вступят за меня.Я боли рад, я рад такой борьбе,Ведь ты нужней мне, чем я сам себе.Тебе ж вовек не повредит хула,-Ты то, что есть, ты та же, что была.Я вглядываюсь в ясные черты -И втянут в пламя вечной красоты.И лучше мне сгореть в ее огне,Чем жизнь продлить от жизни в стороне.Любовь без жертвы, без тоски, без ран?Когда же был покой влюбленным дан?Покой? О нет! Блаженства вечный сад,Сияя, жжет, как раскаленный ад.Что ад, что рай? О, мучай, презирай,Низвергни в тьму,- где ты, там будет рай.Чем соблазнюсь? Прельщусь ли миром всем? -Пустыней станет без тебя эдем.Мой бог - любовь. Любовь к тебе - мой путь.Как может с сердцем разлучиться грудь?Куда сверну? Могу ли в ересь впасть,Когда меня ведет живая страсть?Когда могла бы вспыхнуть хоть на мигЛюбовь к другой, я был бы еретик.Любовь к другой? А не к тебе одной?Да разве б мог я оставаться мной,Нарушив клятву неземных основ,Ту, что давал, еще не зная слов,В преддверье мира, где покровов нет,Где к духу дух течет и к свету свет?И вновь клянусь торжественностью уз,Твоим любимым ликом я клянусь,Заставившим померкнуть лунный лик;Клянусь всем тем, чем этот свет велик,-Всем совершенством, стройностью твоей,В которой узел сцепленных лучей,Собрав весь блеск вселенский, вспыхнул вдругИ победил непобедимость мук:"Мне ты нужна! И я живу, любяТебя одну, во всем - одну тебя!Кумирам чужд, от суеты далек,С души своей одежды я совлекИ в первозданной ясности встаю,Тебе открывши наготу мою.Чей взгляд смутит меня и устыдит?Перед тобой излишен всякий стыд.Ты смотришь вглубь, ты видишь сквозь покровЛюбых обрядов, и имен, и слов.И даже если вся моя родняНачнет позорить и бранить меня,Что мне с того? Мне родственны лишь те,Кто благородство видит в наготе.Мой брат по вере, истинный мой братУмен безумьем, бедностью богат.Любовью полн, людей не судит он,В его груди живет иной закон,Не выведенный пальцами писца,А жаром страсти вписанный в сердца.Святой закон, перед лицом твоимДа буду я вовек непогрешим.И пусть меня отторгнет целый свет! -Его сужденье - суета сует.Тебе открыт, тебя лишь слышу я,И только ты - строжайший мой судья".И вот в молчанье стали вдруг слышныСлова из сокровенной глубины.И сердце мне пронзили боль и дрожь,Когда, как гром, раздался голос: "Ложь!Ты лжешь. Твоя открытость неполна.В тебе живу еще не я одна.Ты отдал мне себя? Но не всего,И себялюбье в сердце не мертво.Вся тяжесть ран и бездна мук твоих -Такая малость, хоть и много их.Ты сотни жертв принес передо мной,Ну, а с меня довольно и одной.О, если бы с моей твоя судьбаСлились - кясра и точка в букве "ба"!О, если б, спутав все свои пути,Ты б затерялся, чтоб меня найти,Навек и вмиг простясь со всей тщетой,Вся сложность стала б ясной простотой,И ты б не бился шумно о порог,А прямо в дом войти бы тихо смог.Но ты не входишь, ты стоишь вовне,Не поселился, не живешь во мне.И мне в себя войти ты не даешь,И потому все эти клятвы - ложь.Как страстен ты, как ты велеречив,Но ты - все ты. Ты есть еще, ты жив.Коль ты правдив, коль хочешь, чтоб внутриЯ ожила взамен тебя,- умри!"И я, склонясь, тогда ответил ей:"Нет, я не лжец, молю тебя - убей!"Убей меня и верь моей мольбе:Я жажду смерти, чтоб ожить в тебе.Я знаю, как целительна тоска,Блаженна рана и как смерть сладка,Та смерть, что, грань меж нами разруби,Разрушит "я", чтоб влить меня в тебя.(Разрушит грань - отдельность двух сердец,Смерть - это выход в жизнь, а не конец,Бояться смерти? Нет, мне жизнь страшна,Когда разлуку нашу длит она,Когда не хочет слить двоих в одно,В один сосуд - единое вино.)Так помоги мне умереть, о, дайВойти в бескрайность, перейдя за край,-Туда, где действует иной закон,Где побеждает тот, кто побежден.Где мертвый жив, а длящий жизнь - мертвец,Где лишь начало то, что здесь конец,И где царит над миром только тот,Кто ежечасно царство раздает.И перед славой этого царяТускнеет солнце, месяц и заря.Но эта слава всходит в глубине,Внутри души, и не видна вовне.Ее свеченье видит внешний взор,Как нищету, бесчестье и позор.Я лишь насмешки слышу от людей,Когда пою им о любви своей."Где? Кто? Не притчей, прямо говори!" -Твердят они. Скажу ль, что ты внутри,Что ты живешь в родящей солнце тьме,-Они кричат: "Он не в своем уме!"И брань растет, летит со всех сторон...Что ж, я умом безумца наделен:Разбитый - цел, испепеленный - тверд,Лечусь болезнью, униженьем горд.Не ум, а сердце любит, и емуПонятно непонятное уму.А сердце немо. Дышит глубина,Неизреченной мудрости полна.И в тайне тайн, в глубинной той ночиЯ слышал приказание: "Молчи!"Пускай о том, что там, в груди, живет,Не знают ребра и не знает рот.Пускай не смеет и не сможет речьВ словесность бессловесное облечь.Солги глазам и ясность спрячь в туман -Живую правду сохранит обман.Прямые речи обратятся в ложь,И только притчей тайну сбережешь.И тем, кто просит точных, ясных слов,Я лишь молчанье предложить готов.Я сам, любовь в молчанье углубя,Храню ее от самого себя,От глаз и мыслей и от рук своих,-Да не присвоят то, что больше их:Глаза воспримут образ, имя - слух,Но только дух обнимет цельный дух!А если имя знает мой язык,-А он хранить молчанье не привык,-Он прокричит, что имя - это ты,И ты уйдешь в глубины немоты.И я с тобой. Покуда дух - живой,Он пленный дух. Не ты моя, я - твой.Мое стремление тобой владетьПодобно жажде птицу запереть.Мои желанья - это западня.Не я тебя, а ты возьми меняВ свою безмерность, в глубину и высь,Где ты и я в единое слились,Где уши видят и внимает глаз...О, растворения высокий час.Простор бессмертья, целостная гладь -То, что нельзя отдать и потерять.Смерть захлебнулась валом бытия,И вновь из смерти возрождаюсь я.Но я иной. И я, и ты, и он - Все - я.Я сам в себе не заключен.Я отдал все. Моих владений нет,Но я - весь этот целокупный свет.Разрушил дом и выскользнул из стен,Чтоб получить вселенную взамен.В моей груди, внутри меня живетВся глубина и весь небесный свод.Я буду, есмь, я был еще тогда,Когда звездою не была звезда.Горел во тьме, в огне являлся вам,И вслед за мною всех вас вел имам.Где я ступал, там воздвигался храм,И кибла киблы находилась там.И повеленья, данные векам,Я сам расслышал и писал их сам.И та, кому в священной тишинеМолился я, сама молилась мне.О, наконец-то мне постичь дано:Вещающий и слышащий - одно!Перед собой склонялся я в мольбе,Прислушивался молча сам к себе.Я сам молил, как дух глухонемой,Чтоб в мой же слух проник бы голос мой;Чтоб засверкавший глаз мой увидалСвое сверканье в глубине зеркал.Да упадет завеса с глаз моих!Пусть будет плоть прозрачна, голос тих,Чтоб вечное расслышать и взглянутьВ саму неисчезающую суть,Священную основу всех сердец,Где я - творение и я - творец.Аз есмь любовь. Безгласен, слеп и глухБез образа - творящий образ дух.От века сущий, он творит, любя,Глаза и уши, чтоб познать себя.Я слышу голос, вижу блеск зариИ рвусь к любимой, но она внутри.И, внутрь войдя, в исток спускаюсь вновь,Весь претворясь в безликую любовь.В одну любовь. Я все. Я отдаюСвою отдельность, скорлупу свою.И вот уже ни рук, ни уст, ни глаз -Нет ничего, что восхищало вас.Я стал сквозным - да светится онаСквозь мой покров, живая глубина!Чтоб ей служить, жить для нее одной,Я отдал все, что было только мной:Нет "моего". Растаяло, как дым,Все, что назвал я некогда моим.И тяжесть жертвы мне легка была:Дух - не подобье вьючного осла.Я нищ и наг, но если нищетаСобой гордится - это вновь тщета.Отдай, не помня, что ты отдаешь,Забудь себя, иначе подвиг - ложь.Признанием насытясь дополна,Увидишь, что мелеет глубина,И вдруг поймешь среди пустых похвал,Что, все обретши, душу потерял.Будь сам наградой высшею своей,Не требуя награды от людей.Мудрец молчит. Таинственно нема,Душа расскажет о себе сама,А шумных слов пестреющий чередТебя от тихой глуби оторвет,И станет чужд тебе творящий дух.Да обратится слушающий в слух,А зрящий - в зренье! Поглощая свет,Расплавься в нем! - Взирающего нет.С издельем, мастер, будь неразделим,Сказавший слово - словом стань самим.И любящий пусть будет обращенВ то, чем он полн, чего так жаждет он.О, нелегко далось единство мне!Душа металась и жила в огне.Как много дней, как много лет подрядТянулся этот тягостный разлад,Разлад с душою собственной моей:Я беспрестанно прекословил ей,И, будто бы стеной окружена,Была сурова и нема она.В изнеможенье, выбившись из сил,О снисхожденье я ее просил.Но если б снизошла она к мольбам,О том бы первым пожалел я сам.Она хотела, чтобы я без слез,Без тяжких жалоб бремя духа нес.И возлагала на меня она(Нет, я - я сам) любые бремена.И наконец я смысл беды постигИ полюбил ее ужасный лик.Тогда сверкнули мне из темнотыМоей души чистейшие черты.О, до сих пор, борясь с собой самим,Я лишь любил, но нынче я любим!Моя любовь, мой бог - душа моя.С самим собой соединился я.О, стройность торжествующих глубин,Где мир закончен, ясен и един!Я закрывал глаза, чтобы предметНе мог закрыть собой глубинный свет.Но вот я снова зряч и вижу сквозьЛюбой предмет невидимую ось.Мои глаза мне вновь возвращены,Чтоб видеть в явном тайну глубиныИ в каждой зримой вещи различитьНезримую связующую нить.Везде, сквозь все - единая струя.Она во мне. И вот она есть я.Когда я слышу душ глубинный зов,Летящий к ней, я отвечать готов.Когда ж моим внимаете словам,Не я - она сама глаголет вам.Она бесплотна. Я ей плоть мою,Как дар, в ее владенье отдаю.Она - в сей плоти поселенный дух.Мы суть одно, сращенное из двух.И как больной, что духом одержим,Не сам владеет существом своим,-Так мой язык вещает, как во сне,Слова, принадлежащие не мне.Я сам - не я, затем что я, любя,Навеки ей препоручил себя.О, если ум ваш к разуменью глух,И непонятно вам единство двух,И душам вашим не было даноВ бессчетности почувствовать одно,То, скольким вы ни кланялись богам,Одни кумиры предстояли вам.Ваш бог един? Но не внутри - вовне,-Не в вас, а рядом с вами, в стороне.О, ад разлуки, раскаленный ад,В котором все заблудшие горят!Бог всюду и нигде. Ведь если онКакой-нибудь границей отделен,-Он не всецел еще и не проникВовнутрь тебя,- о, бог твой невелик!Бог - воздух твой, вдохни его - и тыДостигнешь беспредельной высоты.Когда-то я раздваивался сам:То, уносясь в восторге к небесам,Себя терял я, небом опьянясь,То, вновь с землею ощущая связь,Я падал с неба, как орел без крыл,И, высь утратив, прах свой находил.И думал я, что только тот, кто пьян,Провидит смысл сквозь пламя и туманИ к высшему возносит лишь экстаз,В котором тонет разум, слух и глаз.Но вот я трезв и не хочу опятьСебя в безмерной выси потерять,Давно поняв, что цель и смысл пути -В самом себе безмерное найти.Так откажись от внешнего, умриДля суеты и оживи внутри.Уняв смятенье, сам в себе откройНезамутненный внутренний покой.И в роднике извечной чистотыС самим собой соединишься ты.И будет взгляд твой углубленно тих,Когда поймешь, что в мире нет чужих,И те, кто силы тратили в борьбе,Слились в одно и все живут в тебе.Так не стремись определить, замкнутьВсецелость в клетку, в проявленье - суть.В бессчетных формах мира разлитаЕдиная живая красота,-То в том, то в этом, но всегда одна,-Сто тысяч лиц, но все они - она.Она мелькнула ланью среди трав,Маджнуну нежной Лейлою представ;Пленила Кайса и свела с умаСовсем не Лубна, а она сама.Любой влюбленный слышал тайный зовИ рвался к ней, закутанной в покров.Но лишь покров, лишь образ видел онИ думал сам, что в образ был влюблен.Она приходит, спрятавшись в предмет,Одевшись в звуки, линии и цвет,Пленяя очи, грезится сердцам,И Еву зрит разбуженный Адам.И, всей душой, всем телом к ней влеком,Познав ее, становится отцом.С начала мира это было так,До той поры, пока лукавый врагНе разлучил смутившихся людейС душой, с любимой, с сущностью своей.И ненависть с далеких этих порВедет с любовью бесконечный спор.И в каждый век отыскивает вновьЖивую вечность вечная любовь.В Бусейне, Лейле, в Аззе он возник,-В десятках лиц ее единый лик.И все ее любившие суть я,В жар всех сердец влилась душа моя.Кусаййир, Кайс, Джамиль или МаджнунОдин напев из всех звучащих струн.Хотя давно окончились их дни,Я в вечности был прежде, чем они.И каждый облик, стан, лица овалЗа множеством единое скрывал.И, красоту единую любя,Ее вбирал я страстно внутрь себя.И там, внутри, как в зеркале немом,Я узнавал ее в себе самом.В той глубине, где разделений нет,Весь сонм огней слился в единый свет.И вот, лицо поднявши к небесам,Увидел я, что и они - я сам.И дух постиг, освободясь от мук,Что никого нет "рядом" и "вокруг",Нет никого "вдали" и в "вышине",-Все дали - я, и все живет во мне."Она есть я", но если мысль мояРешит, паря: она есть только я,Я в тот же миг низвергнусь с облаковИ разобьюсь на тысячи кусков.Душа не плоть, хоть дышит во плотиИ может плоть в высоты увести.В любую плоть переселяться мог,Но не был плотью всеобъявший бог.Так, к нашему Пророку Гавриил,Принявши облик Дихья, приходил.По плоти муж, такой, как я и ты,Но духом житель райской высоты.И ангела всезнающий ПророкВ сем человеке ясно видеть мог.Но значит ли, что вождь духовных сил,Незримый ангел человеком был?Я человек лишь, и никто иной,Но горний дух соединен со мной.О, если б вы имели благодатьВ моей простой плоти его узнать,Не ждя наград и не страшась огня,Идти за мной и полюбить меня!Я - ваше знанье, ваш надежный щит,Я отдан вам и каждому открыт.Во тьме мирской я свет бессонный ваш.Зачем прельщает вас пустой мираж,Когда ключом обильным вечно бьетЖивой источник всех моих щедрот?!Мой юный друг, шаги твои легки!На берегу остались старики,А море духа ждет, чтобы сумелХоть кто-нибудь переступить предел.Не застывай в почтении ко мне -Иди за мною прямо по волне,За мной одним, за тем, кто вал морскойБерет в узду спокойною рукойИ, трезвый, укрощает океан,Которым мир воспламененный пьян.Я не вожатый твой, я путь и дверь.Войди в мой дух и внешнему не верь!Тебя обманет чей-то перст и знак,И внешний блеск введет в душевный мрак.Где я, там свет. Я жив в любви самой.Любой влюбленный - друг вернейший мой,Мой храбрый воин и моя рука,И у Любви бесчисленны войска.Но у Любви нет цели. Не убейСвою Любовь, прицел наметив ей.Она сама - вся цель своя и суть,К себе самой вовнутрь ведущий путь.А если нет, то в тот желанный миг,Когда ты цели наконец достиг,Любовь уйдет внезапно, как порыв,Слияние в разлуку превратив.Будь счастлив тем, что ты живешь, любя.Любовь высоко вознесла тебя.Ты стал главою всех существ живыхЛишь потому, что сердце любит их.Для любящих - племен и званий нет.Влюбленный ближе к небу, чем аскетИ чем мудрец, что, знаньем нагружен,Хранит ревниво груз былых времен.Сними с него его бесценный хлам,И он немного будет весить сам.Ты не ему наследуешь. Ты сынТого, кто знанье черпал из глубинИ в тайники ума не прятал кладь,А всех сзывал, чтобы ее раздать.О, страстный дух! Все очи, все огниВ своей груди одной соедини!И, шествуя по Млечному Пути,Полой одежд горящих мрак смети!Весь мир в тебе, и ты, как мир, един.Со всеми будь, но избегай общин.Их основал когда-то дух, но вотТолпа рабов, отгородясь, бредетЗа буквой следом, накрепко забывПро зов свободы и любви порыв.Им не свобода - цепи им нужны.Они свободой порабощены.И, на колени пав, стремятся в пленК тому, кто всех зовет восстать с колен.Знакомы им лишь внешние пути,А дух велит вовнутрь себя войтиИ в глубине увидеть наконецВ едином сердце тысячи сердец.Вот твой предел, твоих стремлений край,Твоей души сияющий Синай.Но здесь замри. Останови полет,Иначе пламя грудь твою прожжет.И, равновесье обретя, вернисьК вещам и дням, вдохнув в них ширь и высь.О, твердь души! Нерасторжимость уз!Здесь в смертном теле с вечностью союзИ просветленность трезвого ума,Перед которым расступилась тьма!Я только сын Адама, я не бог,Но я достичь своей вершины смогИ сквозь земные вещи заглянутьВ нетленный блеск, божественную суть.Она одна на всех, и, верен ей,Я поселился в центре всех вещей.Мой дух - всеобщий дух, и красотаМоей души в любую вещь влита.О, не зовите мудрецом меня,Пустейший звук бессмысленно бубня.Возьмите ваши звания назад,-Они одну лишь ненависть плодят.Я то, что есть. Я всем глазам открыт,Но только сердце свет мой разглядит.Ум груб, неповоротливы словаДля тонкой сути, блещущей едва.Мне нет названий, очертаний нет.Я вне всего, я - дух, а не предмет.И лишь иносказания одниВведут глаза в незримость, в вечность - дни,Нигде и всюду мой незримый храм,Я отдаю приказы всем вещам.И слов моих благоуханный стройДохнет на землю вечной красотой.И, подчинись чреде ночей и утр,Законам дней, сзываю всех вовнутрь,Чтоб ощутить незыблемость основПод зыбью дней и под тщетою слов.Я в сердцевине мира утвержден.Я сам своя опора и закон.И, перед всеми преклонясь в мольбе,Пою хвалы и гимны сам себе. Яшода, На шпильках и Одина 3 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Одина Опубликовано 12 мая, 2014 Поделиться Опубликовано 12 мая, 2014 Ибн аль Фарид И слов моих благоуханный строй Дохнет на землю вечной красотой.И, подчинись чреде ночей и утр,Законам дней, сзываю всех вовнутрь,Чтоб ощутить незыблемость основПод зыбью дней и под тщетою слов.Я в сердцевине мира утвержден.Я сам своя опора и закон.И, перед всеми преклонясь в мольбе,Пою хвалы и гимны сам себе. СПАСИБО ВАМ, НЕСУЩИЕ СУЩЕЕ ЖИВОЙ ПОЭЗИИ! САИ РАМ! На шпильках 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Елена Волкова Опубликовано 24 сентября, 2018 Поделиться Опубликовано 24 сентября, 2018 В 12.05.2014 в 12:06, СаиМа сказал: Ибн аль Фарид «Большая касыда (тайна)» О, счастье муки.. священный и неистовый огонь любви.. сгораю я в тебе......http://youtu.be/ZYUN3OlYFgY Ибн аль Фарид «Большая касыда (тайна)» (Перевод Зинаиды Миркиной) Саи Рам Указанная ссылка не работает. Это произведение с блестящим переводом З.Миркиной можно послушать здесь: Переводить суфиев может только...суфий. Зинаида Александровна - из таких мистиков Духа... Спасибо ей за эти переводы. Саи Рам На шпильках 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
dar Опубликовано 5 октября, 2018 Автор Поделиться Опубликовано 5 октября, 2018 На шпильках 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Рекомендуемые сообщения
Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь
Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий
Создать аккаунт
Зарегистрируйте новый аккаунт в нашем сообществе. Это очень просто!
Регистрация нового пользователяВойти
Уже есть аккаунт? Войти в систему.
Войти